История произошла году эдак в 2001-2002 где-то на юго-западе столицы. Итак… Картина маслом: раннее утро, автобусная остановка, народ, сонно-агрессивный, штурмует дряхленький автобус 810 маршрута в надежде внести свой бренный организм в эту потенциальную братскую могилу на колесах. В то время я имел честь работать в наших доблестных органах госбезопасности, по причине чего являлся счастливым обладателем большой красной книги, дававшей мне право не только на получение массы обязанностей, но также и на бесплатный проезд в общественном транспорте. Поскольку на работу всем, как ни странно, хочется успеть к девяти, а автобус на всех естественно один, то ехал я обычно в тесном кругу своих коллег вперемежку с трудовой интеллигенцией и странно-ранним студенчеством. Посему контингент этого автобуса существенно не менялся и за годы ежедневных совместных поездок все друг друга знали чуть ли не поименно. На пути нашего цинкового гробика лежал в частности Институт дружбы народов (с племенами) имени вождя мирового афро-коммунизма П. Лумумбы, в простонародии (к которому мы себя и относили) Лумумбарий. В общем, судьба, руками трудового народа, периодически заносила в наш автобус этих чернокожих невольников российского образования. Одного из таких вынужденных студентов и прижало к нашей компании чье-то пивное брюшко. Персонаж оказался колоритный. Сразу стало понятно, что парень является передовиком в среде рабочей африканской молодежи, а так же продвинутым фанатом прогрессивного направления в музыке, гордо именуемого ритмичной американской попсой (RAP), со всеми соответствующими внешними атрибутами в виде яркого носка на голове и безразмерных штанов. Мы, в своих старых, но еще все-таки не потерявших строгости, серых костюмах на фоне этого праздника жизни выглядели явными атавизмами. Итак, значительно перекрывая нормы госстандарта по количеству пассажиров, грязно-желтое чудовище, стиснув, наконец, свои пневматические челюсти, утробно хрюкнуло и, с резвостью раненной черепахи, помчалось по своему обычному маршруту. Уже довольно давно в нашем автобусе завелся кондуктор - здоровенная русская баба пудов эдак на шесть, грудасто-мордаcтая муза плакатомарателей советских времен. Как удавалось ей, с ее ВОТ ТАКИМИ габаритами протискиваться из одного конца автобуса в другой, попутно обилечивая всех и каждого, навсегда останется для меня загадкой. С некоторых пор мы перестали махать перед ней своими индульгенциями, бросая лишь ни к чему не обязывающее «СЛУЖЕБНЫЙ», на что она, зная уже всех нас в лицо, многозначительно кивала и просачивалась дальше стрясать монеты с простых граждан. Сообразительный сын истинной родины слонов, видя, что произносимое белыми людьми «волшебное слово» прокатывает в качестве оплаты за проезд, решил не потеряться в этой ситуации. Поскольку я, повторюсь, ехал в тесном кругу своих коллег, то это, судя по всему, новое для чуткого черного уха, слово прозвучало достаточное количество раз, чтобы его запомнить и попытаться воспроизвести. Продравшись, наконец, через трудовые массы, «мадам батерфляй» нависла над этим другом африканских степей с риторическим вопросом: «Что у вас за проезд?». Угадайте, что она слышит в ответ. Правильно. Черные губы, довольно уверенно произносят заветное слово: «СЛЮЖЕБНИ». Автобус притих в ожидании реакции. «Женщина с веслом» с начало немного опешила от такой наглости, а потом пришла в себя и как-то очень снисходительно, я бы сказал, с материнской нежностью спросила: «И где ж ты служишь, милок, в цирке обезьянкой? …». Автобус лег.