Подслеповатый тип.
Спереди просто растёт борода,
Сзади торчит сума.
Смотрит рассеянно на провода,
Смотрит вдаль, где блестит вода,
Где остались дома.
Супротив правды не погрешу,
Истине несть цены:
Это же я про себя пишу,
Только со стороны.
Тщетно рифму ищу в пути,
Вдохновение – миф.
Всё едино, как ни крути:
Наша жизнь – настоящий тир,
Где не бывает рифм.
Смерклось. Комарики стали кусать
Сквозь дырявый халат.
И посоветовали небеса:
«Надо эссе тебе написать
Про крестьянский уклад,
Про мужика, что сено возил
За крутой поворот…»
Грязью внезапно забрызгал ЗИЛ,
Я удивление изобразил
Через открытый рот.
По сторонам – густые кусты,
В редких домишках – свет,
А за мостом стоит монастырь
Плюс пустой сельсовет.
Волосы ветер заплел в косу
Неописуемо.
Разную снедь с собою везу,
Возле вяза наземь сползу
Вместе с толстой сумой.
Словом, суму свою развязав
Стану вытаскивать из
Неё запасы, какие взял,
На остальное – закрой глаза,
Милости просим, please!
Булка хлеба да жареный гусь.
Га-га-га! – Ни гу-гу.
Я не знаток Александр Друзь,
Лучше другим в дороге займусь –
Нервы поберегу.
Спесь разыгралась. Она моя.
Взял её в чужие края,
Не успел совсем погасить,
Думал – больно мала.
Вот слегка уже моросит,
Словно осенью на Руси.
Где завалялися иваси?
Вроде, банка была…
Наконец, достану винца
И усталость слетит с лица,
Следственно, улыбнусь.
И в голове присутствует царь,
И не хочу слезать с жеребца,
Что б ни случилось – пусть.
Пусть переедет меня такси
Тысячу раз подряд,
Но не напрасно сказал Мессир:
«Рукописи не горят».
Дождь пошел. Пригодился зонт.
Словно несчастный бред,
Вспомнился мне один эпизод
Собственных детских лет.